Этот текст специально для «Перехвата» написал Александр Федотов — в прошлом журналист, а ныне баскетбольный писатель («Комета "Урал-Грейт"», «Такие девушки как звезды») и автор телеграм-канала «Больше, чем 3х3». Он поговорил с экс-игроком молодежки ЦСКА и одним из героев стритбола начала нулевых Дмитрием Пиршиным. Олды вспомнят! Дмитрий в 2006 году уехал в Штаты и сумел стать своим в американском баскетболе.

Паренек из ЦСКА, свой в тусовке боллеров

Обаятельный, крепко сбитый паренек из молодежной команды ЦСКА эпохи Душана Ивковича — образ, который сразу отыскался в закоулках памяти при упоминании Дмитрия Пиршина. Образ этот, вероятно, навсегда бы там, в закоулках памяти моей, и затерялся. Если бы не работа над книгой об истории уличного баскетбола в России.

Копаясь в архивах и общаясь с людьми, делавшими эту историю, неоднократно встречал и слышал фамилию: Пиршин. Подававший надежды молодой игрок и заметный персонаж в той тусовке боллеров, победитель Nike Battlegrounds 2004 года — первого в России чемпионата в формате «один на один».

Все так. И все же, когда культовый ведущий уличных турниров нулевых Илья «Мормон» Грона в разговоре со мной вдруг включил Диму Пиршина в свой топ-3 игроков российского баскетбола 3х3 — наряду с очевидными звездами игры Михаилом Гюнтером и Романом Евсеевым, — это вызвало удивление. Грона в присущей ему манере, чередуя литературную речь (даром что ли выпускник журфака МГУ) с русским матерным, обосновал свой выбор в пользу Пиршина. Поищите, мол, в нашем баскете другого такого человека, который фактически с улицы уехал в американскую студенческую лигу, стал одним из лидеров команды своего университета, потом пытался, пусть и неудачно, пробиться в НБА, а после завершения игровой карьеры преуспел за океаном в качестве тренера!

Признаться, об американской карьере Пиршина знал лишь понаслышке. Оказалось, что случай для нашего спорта действительно уникальный. Вот уже более десяти лет Дмитрий успешно работает тренером в базирующейся в пригороде Чикаго баскетбольной Академии Full Package Athletics (ее основатель Стив Прэтт в разные годы тренировал по индивидуальной программе таких игроков НБА, как Элтон Брэнд, Брэд Миллер, Табо Сефолоша, Брайан Кук, Дуе Дукан, Уилл Байнум). За это время коуч Пиршин приводил свои команды младших возрастов к призовым местам в национальных турнирах и в штате Иллинойс.

Но главное – его воспитанники. Среди них есть те, кто прямо сейчас играет в НБА: литовец Матас Бужелис («Чикаго Буллс»), поляк Джереми Сохан («Сан-Антонио Сперс»), канадец Оливье-Максенс Проспер («Даллас Маверикс»), американцы Макс Кристи («Лос-Анджелес Лейкерс») и Джейк ЛаРавиа («Мемфис Гриззлис»).

Кстати, Бужелис (статистика в этом сезоне: 13 минут, 5,1 очка, 2,7 подбора в среднем за игру в 46 матчах) еще и включен в состав участников конкурса по броскам сверху на Матче звезд, который пройдет 16 февраля в Сан-Франциско!

Ну, подумал я, разве это не повод разыскать Пиршина... И разыскал — благо в эпоху соцсетей это несложно.

Говорили больше часа. Не только о российском прошлом, но и о его, теперь уже гражданина США, нынешней жизни, в которой есть работа тренера, известные ученики, репутация и уважение коллег, плюс большая семья с женой-американкой и четырьмя детьми.

«Об Америке задумывался еще в детстве»

— Не забыл еще русский язык? — первый вопрос, что называется, напрашивался.

— Нет, конечно. С родиной связь не теряю. В Москве живут мама с папой, две сестры. Постоянно с ними разговариваю. До недавнего времени родители каждый год приезжали ко мне в гости. Но сейчас прилететь из России в Америку, как понимаешь, проблема. Когда я сам в последний раз был в России? Давно, летом 2009 года. Приезжал уже студентом, на каникулы. Помню, поиграл тогда с парнями в стритбол в Лужниках. Фотки даже остались, где-то лежат… 

— Не ошибусь, если предположу, что сейчас ты чувствуешь себя американцем.

— Да, здесь семья, дети, работа. В этом году будет уже 19 лет как я живу в Америке. А уехал сюда в 19. Вот и получается: ровно половина моей жизни.

— Мог ли тогда, уезжая в 2006 году, подумать, что Америка станет твоей второй родиной?

— Решение уехать не было спонтанным, случайным. Я ведь и раньше был в Штатах. Гостил у своей бабушки, которая эмигрировала сюда в начале 90-х и жила в Чикаго. Так что еще в детстве задумывался: хорошо бы здесь пожить, поступить в колледж. Помню, что окончательно решил это в 2003 году – когда впервые увидел «Финал четырех» NCAA. Скачал записи матчей с торрентов. И просто офигел от атмосферы студенческого баскетбола, уровня игры. Как сейчас помню: в том «Финале четырех» играли Syracuse, Kansas, Texas и Marquette. А среди будущих звезд НБА там были Кармело Энтони и Дуэйн Уэйд.

— Полагаю, что в то время многие талантливые российские парни хотели поиграть в студенческом чемпионате в Америке, но уехать и проявить себя получилось у единиц.

— Да, кроме таланта тут необходимо большое желание, характер. Родители были против моей учебы в Америке, но я сам все узнал, нашел контакты, списался и договорился с тренерами. Здесь мне очень помогла победа в Nike Battlegrounds в 2004 году. Главным призом в турнире была поездка в Штаты — в офис компании Nike в Портленде. Там я и познакомился с людьми, которые соединили меня с тренерами университетских команд. Разослал им свое резюме, хайлайты и получил несколько предложений. В итоге выбрал колледж Gulf Coast в Панама Сити, штат Флорида. 

— Что было дальше, как сложилась твоя карьера в американском студенческом баскетболе?

— Первые два года я отыграл за Gulf Coast в Junior College League. А потом пошел на повышение: сделал трансфер в команду университета Delta State из Кливленда, выступающую во втором дивизионе NCAA. Это, конечно, не элита студенческого баскетбола, но уровень и игроки у нас были хорошими. Два года подряд мы выигрывали свою конференцию. Мои личные достижения? Ну, я выходил в стартовой пятерке, меня все знали (согласно информации из американских источников, Пиршин был со-капитаном команды, а в 2010 году он удостоился включения в символическую сборную конференции и всего чемпионата — прим. Александр Федотов). Если бы в то время ввели нынешнее правило NIL, которое позволяет игрокам-студентам зарабатывать деньги, я бы не играл за бесплатно.

 «Сначала научился тренировать себя»

— В 2010 году ты выставил свою кандидатуру на драфт НБА. Но попасть в лучшую лигу мира не получилось…

— Да, перед драфтом-2010 я жил в Индиане, тренировался в лагере «Пэйсерс». Думал, что клуб выберет меня во втором раунде, а они предпочли Лэнса Стивенсона. Но я не оставлял попыток пробиться в НБА. Понял, что мне надо по-другому играть — три года тренировался индивидуально, оттачивал свои навыки. И получил еще шанс. В 2013-м прошел предсезонку с «Денвер Наггетс». В итоге они отправили меня в свою фарм-команду в G League. Одновременно со мной в этой лиге, кстати, играли Деннис Шредер, Иан Кларк, Руди Гобер, Джаред Каннигем…

— Отличная компания!

— Да. Но меня, в отличие от них, никто не знал и не продвигал. А без этого попасть в клуб НБА было практически невозможно. Плюс, возраст — в 2013-м мне исполнилось 28 лет, начались проблемы с ногой… Пришло время всерьез задуматься о семье, детях. А еще о стабильной работе. Например, работе тренера. 

— Насколько я понял, первым подопечным коуча Пиршина стал игрок Пиршин.

— (смеется) Да, сначала я научился тренировать себя. Когда готовился попасть в НБА, денег на персонального тренера не было. Приходилось заниматься саморазвитием. Изучал книги, смотрел видео. Специально купил видеокамеру, чтобы записывать свои тренировки. Кроме того, помогали знакомые тренеры. Так, в Индиане я многому научился у Эда Шиллинга, а в Чикаго — у Стива Прэтта. Это — люди с большим опытом, работавшие с игроками НБА. Именно им я во многом обязан своей тренерской карьерой.

— Когда и при каких обстоятельствах началась эта карьера? 

— В 2014-м. Я тогда жил в Индианаполисе и приехал погостить к бабушке в Чикаго. По рекомендации Эда Шиллинга я пришел к Стиву Прэтту, работающему здесь в созданной им Академии Full Package Athletics. Мы поговорили. У меня не было денег платить за его индивидуальные тренировки, но он сказал, что поможет — только я в свободное время буду заниматься с детьми. С этого все и началось. Спустя время Прэтт предложил: мол, если закончу играть и перееду в Чикаго, то без работы не останусь. Я подумал и согласился.

— Не жалеешь, что так и не осуществил мечту об НБА? Вот был бы сценарий для Голливуда: парень из далекой России приезжает в Америку и вопреки всему, уже в зрелом возрасте, добивается своего!

— Конечно, жалко. Но слишком много нюансов сложились не в мою пользу. Оказался не в то время и не в том месте, без нужной поддержки. Если бы уехал в Америку пораньше, в high school, думаю, шансов было бы больше. Сказалось и то, что я вообще поздно начал заниматься баскетболом… Впрочем, все равно шанс был. Просто не повезло.

Nike Battlegrounds-2004: «пять минут славы»

— Вернемся на два десятилетия назад, в Россию. Ты сказал, что поздно пришел в баскетбол...

— Очень поздно. Серьезно увлекся игрой лет в 15, когда учился в последнем, 11-м классе школы. Познакомился с ребятами из московской спортшколы «Глория», начал с ними тренироваться — еще в старом зале, на Белорусской. Скажу, что многому там научился. Через год я попал уже в дубль ЦСКА к тренеру Анатолию Константиновичу Астахову, которому до сих пор очень благодарен.

— Помню тебя среди его подопечных, снующим туда-сюда по УСЗ ЦСКА. В те годы, в начале нулевых, я работал в газете «Спорт-Экспресс» и тоже проводил много времени в армейском зале.

— Да, много нас, молодых игроков, бегало в том зале. Вяльцев, Заворуев, Шабалкин, Зварыкин, Игорек Ткаченко… Еще Рыжий. Как же его фамилия, забыл…

— Калитаев.

— Да, Андрей Калитаев! Часто с ним пересекались на стритболе.

— В основу ЦСКА под руководством Душана Ивковича пробиться было реально? 

— В моем случае, с учетом того, что я поздно начал играть, очень сложно. Ивкович ходил на матчи молодежки, иногда вызывал меня и других ребят потренироваться с основой. Но конкуренция в том ЦСКА, как ты помнишь, была серьезная. К тому же у меня не было агента, который мог бы поговорить с кем надо, пропихнуть. Но я уже решил, что уеду учиться в Америку. Поэтому просто набирался опыта. Играл за дубль во второй лиге, были еще поездки с командой в Китай.

— И все же свои «пять минут славы» в России ты получил — в 2004 году после победы в Nike Battlegrounds, первом чемпионате в формате «1х1». 

— А я ведь даже не собирался там играть. Мои мысли были об Америке — в том году начал активно заниматься легкой атлетикой, чтобы подтянуть свои скоростные качества, выносливость. На первых отборочных турах Nike Battlegrounds я ходил с микрофоном и комментировал игры вместе с Сергеем Грунисом. А потом подумал: запишусь и тоже поиграю. Выиграл один матч, затем еще и еще… Так прошел отбор и стал одним из 16 участников финального турнира. 

— Среди этих 16 парней были, в том числе, такие признанные мастера, как Михаил Гюнтер, Сергей Быков, Роман Евсеев, Антон Павликов, Алексей Угольков… Ты сумел всех превзойти и забрал чемпионский титул! А награждал тебя тогда еще молодой, но уже заявивший о себе в НБА Андрей Кириленко.

— Да, наверное, никто не ожидал, что выиграю именно я. Мне тогда 18 лет было. Помню адреналин в «клетке», жесткие правила: 10 секунд на атаку, 5 секунд на вывод мяча. Нужно быть в хорошей форме, чтобы это выдержать, сразу не устать. В полуфинале я победил Уголькова, а в финальной игре - Гюнтера, который выбил из турнира Быкова, уже привлекавшегося в сборную России.

— А какие воспоминания у тебя о баскетболе 3х3? Ведь ты был активным участником этой тусовки, играл в турнирах на знаменитой уличной площадке «Рижка»…

— Да, было дело. В конце 90-х, когда еще был маленьким, застал Adidas Streetball Challenge. Массовые турниры в самом центре Москвы с концертами и бесплатными майками. Чтобы набрать их побольше, помню, записывались для участия в нескольких магазинах Adidas. Потом играешь за все эти команды, бегаешь туда-сюда, устаешь так, что ноги сводит, но зато набираешь себе этих фирменных маек. Когда стали постарше, такими вещами, конечно, не занимались. Тут уже хотелось не просто участвовать, а побеждать. Сначала играл с ребятами из моей школы, а потом, познакомившись с другими парнями, создали команду посильнее. Наш состав времен «Рижки»: я, Ткач (Игорь Ткаченко), Чиж (Алексей Чижов), Артем Коняшкин.

— Была тогда, в период 2003-2006 годов, команда под названием «Пиршин и Ко».

— Да, это мы. Большие титулы мы не выигрывали, но в плей-офф выходили регулярно и могли побиться с любым фаворитом. Помню как стали первыми на «Рижке» в одном из туров московской лиги. Обыграли тогда вообще всех, в том числе, чемпионов тех лет — «Ва Фанкулу» и «Игуану».

«В свои 39 лет еще и сверху могу дать»

— Один из твоих хороших знакомых Илья Грона по прозвищу «Мормон», когда я его попросил назвать свою версию топ-3 игроков в российской истории уличного баскетбола, включил в эту тройку Михаила Гюнтера, Романа Евсеева и… Дмитрия Пиршина. Польстил по старой памяти?

— (смеется) Думаю, да. Мы действительно очень хорошо дружили, вместе играли. Еще до появления «Рижки» мотались по разным московским площадкам — возле МГУ и РУДН, в Ясенево, у Павелецкого вокзала… Часто после наших стритбольных турниров и тусовок я, чтобы не ехать далеко к себе домой, оставался ночевать у Мормона или у Коляна Фомина, еще одного друга. Они оба жили в центре Москвы. А я на окраине — в Ново-Переделкино.

— Да, веселое и беззаботное было время! Кстати, полученный в России опыт уличного баскетбола пригодился потом в Штатах?

— Да! Неожиданно пригодился, причем совсем недавно. У меня ведь до сих пор есть лицензия игрока 3х3. В прошлом году ФИБА проводила здесь, в Чикаго, свой турнир, и команда из Эквадора, у которой не хватало одного человека, как-то нашла меня и пригласила за нее сыграть. Ну я согласился.

— И как впечатления от баскетбола 3х3 по современным правилам ФИБА? 

— Это, конечно, совсем другая игра в сравнении с той, во что играли мы. Во времена моей молодости ты выходил против тех же Евсеева с Павликовым и давай с ними толкаться 50 секунд. В конечном итоге, играя спиной, они продавливали и добивались своего. Новые правила сделали баскетбол 3х3 быстрее, интереснее. Решения надо принимать мгновенно, сложно помогать в защите — тут же получаешь бросок от свободного противника. В своих тренировках с детьми, да и со взрослыми тоже, я часто практикую игру 3х3 — это заставляет игрока быстрее думать, обращать внимание на какие-то нюансы, которых не замечаешь в классическом баскетболе.

— Боюсь спрашивать: чем закончилось твое возвращение в уличный баскет на том турнире ФИБА?

— Ну, в свои 39 (в том году во время турнира было 38 — прим. Александр Федотов) играть-то могу. Еще и сверху могу дать даже (смеется). Просто я тренирую очень много игроков из G League, а с ними приходится в защите играть, толкаться. Да и ребята, которых тренирую с детства, — те же Матас (Бужелис), Терренс (Шеннон) держат меня в форме.

В той команде из Эквадора думал на замене отсидеться. Объяснил им перед первой игрой на руках — по-английски они не разговаривали, только по-испански — вы, мол, сами давайте, а если что-то случится, то я выйду. А играть с Канадой, у которой был парень за 2 метра и под 130 килограмм. Эквадорцы показывают: вот его держи! Окей, говорю. Ничего, справился. Здоровье еще позволяет. Выиграли тот матч. И в итоге дошли до полуфинала. Там уступили американской команде с профессиональными игроками.

«Главная награда — моя репутация тренера»

— Сегодня ты живешь в Чикаго, работаешь в Академии Full Package Athletics и, в частности, тренируешь команды разных возрастов, с которыми неоднократно брал призовые места в чемпионате штата Иллинойс и национальных турнирах.

— Живу не в самом Чикаго, а в городке Линденхерст, это на севере. У Академии десятки залов по всему штату, она объединяет много народу, весной у нас занималось где-то 550 человек, и команд всех возрастов. Наши детские команды хорошо котируются, входят в элитный дивизион Америки. Понятно, что год на год не приходится. Но случаются выпуски, которые дают много хороших игроков. Например, команда выпускников 2023 года, что я тренировал — с Матасом Бужелисом, Терренсом Шенноном, Максом Кристи.

— С Бужелисом, одним из самых ярких новичков этого сезона НБА и 11-м номер драфта-2024, судя по фотографиям в соцсетях, ты и сегодня на связи.

— Ну да, он с 6 класса в моих командах играл и мы до сих пор работаем, постоянно общаемся. Так же на связи с Терренсом Шенноном, которого «Миннесотта» выбрала в первом раунде драфта под 27-м номером. Общаюсь, иногда работаю летом и с другими моими бывшими игроками, кто оказался потом в НБА: это Джереми Сохан (форвард «Сан-Антонио», 9-й номер драфта-2022 — прим.), Джейк ЛаРавия (форвард «Мемфиса», 19-й номер драфта-2022 — прим.), О’Макс Проспер (форвард «Далласа», 24-й номер драфта-2023 — прим.), Макс Кристи (защитник «Лейкерс», 35-й номер драфта-2022 — прим.) и Сэм Кристи (защитник «Клипперс», 46-й номер драфта-2024 — прим.). В общем, попадаются ребята.

— Ничего себе! Ты так спокойно говоришь о том, что воспитал для НБА столько игроков?! В России за это дали бы заслуженного тренера. А что полагается в Америке?

— Могу бесплатно ходить на игры НБА (смеется). Если серьезно, главная награда — это моя репутация тренера. Ну и билеты на хорошие места на арене «Чикаго Буллс», что подгоняет мне Матас, тоже неплохо. Недавно, кстати, его подписала компания Reebok. Приглашал на презентацию. Еще Матас попросил поехать с ним на Slam Dunk Contest в рамках Матча звезд НБА в Сан-Франциско.

— Наверное, здорово, когда есть такая дружба между тренером и подопечным, несмотря на его нынешний статус восходящей звезды…

— Да, я очень хорошо общаюсь, дружу с Матасом и его семьей. Я ведь тренирую и его младшего брата, Винса. В следующем году он пойдет в колледж, а потом, очень вероятно, в НБА.

— Сколько еще у коуча Пиршина таких перспективных молодых игроков, которые имеют шансы попасть в НБА?

— Есть ребята. Кроме Винса Бужелиса, назову Джейка Фигина, тоже выпускник нашей программы, сейчас играет в NCAA за Cornell University.

— Понимаю, что между системой подготовки молодых игроков в Америке и России — пропасть. На твой взгляд, что тому причина? Материально-техническая база?

— Пожалуй, да. Главное — это условия. Могу судить на своем примере. Не знаю как сейчас, а в мое время было сложно найти зал для тренировок, игр. Их просто не хватало, даже в Москве. Приходилось арендовать на ночь. Или идти играть на улицу.

Здесь, в Америке — было бы желание. Ты всегда найдешь где и с кем поиграть и потренироваться. Во всяком случае, в нашем штате.

В России родился — в США и Литве пригодился

— Тяжело не-американцу пробиться в тренерскую профессию в США, стать своим в этом сообществе? Или здесь все зависит не от паспорта, а от человека?

— Да, дело не в паспорте. Помимо профессиональных навыков, надо быть компанейским человеком, уметь ладить с людьми. В моем случае помогло хорошее знание английского и то, что я с юмором. Это всегда прокатывает. Как игрок и потом как тренер никогда ни с кем не портил отношения. А чем дольше в этом бизнесе крутишься, тем больше народу знаешь и легче начать разговор. Мол: знаешь того-то, кто был тогда-то — о, да-да, знаю… И пошло-поехало, вот и вы уже приятели.

Так, моя работа и репутация привели к тому, что в прошлом году я оказался в Литве. Ездил туда по приглашению руководства литовской баскетбольной федерации — помогал с тренировочным процессом, общался с коллегами и игроками. Оказалось, что почти все литовцы, даже молодые ребята (Матас Бужелис — исключение, он родился и вырос в Америке, — прим. Александр Федотов) нормально говорят по-русски. Я-то думал, что только старое поколение знает этот язык, и пытался общаться на английском. Пока мне сказали: все нормально, мы можем и по-русски.

— Забавно, но, признаться, меня это не сильно удивляет. В отличие от того факта, что ты, воспитанник нашего баскетбола, оказался востребован как специалист в Литве, а не на родине. Из России к тебе никто не обращался? 

— А кто меня сегодня в России знает? Хотя Кириленко, наверное, знает — должен помнить по Nike Battlegrounds (смеется). А еще Тимофей Мозгов знает. Потому что моя младшая сестра, Алла, его жена.

— Как говорится, мир тесен!

— Да, так получилось. Мозгов — один из немногих в сегодняшнем российском баскетболе заметных людей, кто со мной на связи. Благодаря моей сестре.

— А что старшая сестра?

— Она не замужем за баскетболистом. Ира работает учителем в московской школе.

— Поговорим о самых ярких представителях нового поколении российских игроков. Следишь за Егором Деминым и Владом Голдиным?

— Да, они заметные ребята, на слуху. У меня знакомый тренер в BYU Cougars (команда университета Brigham Young – прим. Александр Федотов), где играет Демин. Спрашиваю про него постоянно, Егор тоже знает про меня. Возможно летом приедет сюда в Академию потренироваться.

Голдин, кстати, тоже. Ему обо мне рассказывал Терренс Шеннон – они играли в Texas Tech (в 2000-2001 годах Голдин выступал за команду этого университета — прим. Александр Федотов). Как-то Терренс сказал, что хочет приехать вместе с другом, центровым из России. Я говорю: ну, привози. Пока не доехали. Жду.

— Что скажешь о перспективах Демина и Голдина, попадут в клубы НБА?

— Думаю, да. Демин по всем оценкам входит в первую десятку драфта, Голдин, как говорят, будет выбран во втором раунде. Посмотрим. Видел отдельные их матчи в NCAA, понравились. Демин — большой защитник, умеет все: пасовать, бросать… Голдин прогрессирует и становится все лучше, проводит сейчас хороший сезон.

Про знакомство с легендами, президентские выборы и советские мультики

— Последние 15 лет ты живешь в городке близ Чикаго и посещаешь матчи «Чикаго Буллс». Напрашивается вопрос: Майкла Джордана видел?

— Видел. Когда-то давно Джордан участвовал в открытии одной детской баскетбольной программы. Ну и я там был, рядом с ним. Ничего особенного: привет-пока. А вот его партнеров по знаменитому «Чикаго» 90-х — Пиппена, Пэкссона и других — вижу частенько. Опять же благодаря Матасу теперь провожу много времени на мероприятиях клуба.

— То есть, ты там уже практически свой и легенды «Чикаго Буллс» узнают в лицо?

— Не знаю, наверное, уже узнают. Вот Шак (Шакил О’Нил — прим. Александр Федотов) меня точно знает. Если снова увидимся, думаю, подойдет поздороваться, улыбнуться. В прошлом и в этом году пересекались с ним во время съемок документального фильма про G League. Шак ведь креативный директор в Reebok, с которым подписал контракт Матас.

— Ну, сюжет! В начале нулевых, играя на уличных площадках Москвы, мог ли ты представить, что будешь стоять рядом с Джорданом, пожимать Шаку его здоровенную лапу?!

— Тогда точно не мог. Но чем дольше ты в баскетболе, с усердием занимаешься этим ремеслом, тем больше людей узнаешь. А они узнают о тебе.

— Расскажи о своей семье. Твоя жена — американка, в каком городе и при каких обстоятельствах познакомились?

— Познакомились во время моей учебы в Delta State. Она работала в колледже, где был типа такой международный уголок: люди из разных стран собирались вместе и устраивали тематические вечера, общались. Так что она знала, слышала о такой стране под названием Россия.

— В отличие от многих американцев, не правда ли?

— Это правда. Есть статистика, которая говорит, что огромный процент людей никогда не выезжал за пределы своего штата.

— Эта статистика характерна для еще одной, хорошо знакомой тебе, огромной страны… Впрочем, в ней постоянно говорят об Америке и активно следят за ее президентскими выборами. Кстати о последних выборах в США. В Чикаго живет много иммигрантов и, знаю, победа Трампа здорово их напугала.

— Я живу не в самом Чикаго, нашего городка эта ситуация не коснулась. О выборах поговорили, да и забыли. Все живут дальше. Хотя, признаюсь, перед этими выборами народ прям оживился. Всем интересно, интрига. Все-таки в Америке президенты регулярно меняются (смеется).

— Вернемся к семье. Ты многодетный отец. Значит больше шансов, что кто-то из детей тоже выберет баскетбол!

— Да. Старший сын учится в 4 классе и уже играет за свою команду. Ему интересен баскетбол. Еще он играет в футбол и в нормальный футбол — ногами. Пытаюсь его не опекать, сдерживаю в себе тренера. Только иногда помогаю и подсказываю, когда он сам спрашивает. А всего у меня четверо детей. Двое мальчиков — 9 и 6 лет, плюс две девочки — 8 лет и 2 года. Имена детям дали такие, чтобы работали на обе страны: Никэлай (по-русски — Николай), Мэксимус (Макс), Нэталиа (Наталья), Майа (Майя).

— По-русски говорят или может отдельные слова понимают?

— Так, чтобы изучать орфографию и грамматику — это нет. Но что-то понимают, какие-то фразы сказать могут. Благодаря советским мультикам, которые им ставлю. Те самые, из нашего детства: «Ну, погоди!», «Приключения кота Леопольда»… Мои дети смотрят. Им заходит.

Текст подготовил Александр Федотов,

автор телеграм-канала «Больше, чем 3х3» специально для «Перехвата»